На момент взрыва по списку, представленному администрацией, в шахте находились 150 человек. Позднее приводилась иная цифра — 137. Из-за того, что на предприятии не велся строгий учет приступивших к работе шахтеров, точное количество рабочих, спустившихся в шахту, долгое время оставалось неизвестным.
Спасение рабочих началось через несколько минут после взрыва. До прибытия спасателей из Анжеро-Судженска в срочном порядке стали призывать добровольцев, пожелавших спуститься в разрушенную шахту. На руднике в то время отсутствовали спасательная команда, а также необходимое оборудование: респираторы, противогазы, маски, кислород, веревочная лестница. Первые попытки спуститься в шахту без противогазов оказались невозможными. Сильно нагретые газы, поднявшиеся в воздух, вызывали рвоту, и спасательные работы пришлось временно приостановить. Ужас происходившего усиливался из-за того, что из шахты доносились стоны и крики о помощи оставшихся в живых шахтеров.
О количестве жертв периодика тех лет либо замалчивала, либо представляла заниженное количество погибших. В «Советской Хакассии» отмечалось, что точное количество жертв неизвестно, так как шахтеров продолжают спасать. Местная печать информировала читателей о том, что к 10 часам вечера 11 февраля 1931 года из заваленной шахты извлекли 43 трупа и 30 живых рабочих. Среди погибших было много коммунистов и комсомольцев. Также упоминалось, что погибли четыре квалифицированных техника и два ленинградских вузовца, прибывшие на практические работы. Основное внимание уделялось восстановительным работам и деятельности комиссии по оказанию помощи пострадавшим.
11 февраля из Новосибирска на место взрыва была отправлена специальная комиссия Западно-Сибирского крайисполкома. В ее состав вошли представители ОГПУ края, краевой прокуратуры, крайтруда. Задача комиссии заключалась в срочном расследовании причин взрыва и выявлении виновников аварии. Одновременно была сформирована комиссия по оказанию помощи пострадавшим.
Комиссия пришла к выводу о том, что причиной катастрофы стал взрыв угольной пыли в момент короткого замыкания тока. И произошел он из-за грубых нарушений техники безопасности и халатности административно-технического персонала.
По твердому убеждению специалистов Востокугля, шахта № 8 не представляла никакой опасности. В то же время при анализе угля в ней было обнаружено 33 процента летучих веществ, в этих условиях требовалось усилить мероприятия по технике безопасности. О содержании окиси углерода в шахтном воздухе свидетельствовало то, что все оставшиеся в живых рабочие перед взрывом почувствовали сладковатый привкус во рту.
До роковых событий февраля 1931 года подземная угледобыча в Черногорских Копях считалась абсолютно безопасной: в местных шахтах нет выбросов метана, пожароопасность их была низкая, а пласты разрабатываемого угля залегали сравнительно не глубоко от поверхности земли.
В память о тех страшных событиях 1931 года был заложен парк, в центре которого воздвигнута братская могила и надгробный монумент. Над монументом был установлен деревянный копер, копия копра шахты № 8. На монументе была надпись: «ПАМЯТЬ ПОГИБШИМ БОРЦАМ ЗА УГОЛЬ». У подножия копра располагалась копия лавы. Деревянный копер простоял 25 лет, стал разрушаться.
